Сгореть, чтобы воскреснуть
Пламя лижет шторы и танцует по ножкам кровати. Комнату заволакивает едким дымом. Он забивается в лёгкие, перекрывает доступ кислорода и складывает пополам. Юки беспрестанно кашляет. В голове гудит, глаза слезятся. Только усилием воли девушка заставляет себя двигаться вперёд. Вокруг всё плывёт и двоится. Пару раз она натыкается на какие-то предметы обихода, едва не падает, но продолжает идти. Тело сопротивляется. В ушах наперебой звенят чужие голоса. "Обернись! Обернись!" Но все силы уходят на перестановку ног.
Кажется, двери спальни она достигает через тысячу лет. Давно выгоревшая дотла, мёртвая, обновлённая. Здоровой рукой Юки толкает горячую деревянную поверхность и выпадает в коридор. Пол усыпан осколками хрустальных ваз и стеклянных рамок для фотографий. "Обернись! Выберешься скорее!" Девушка едва качает головой и ставит босую ступню прямо на осколки. Мириады острых песчинок впиваются в кожу, рвут верхний слой и застревают. Каждый шаг отдаётся болью. Пространство растягивается на километры. Она ни за что не успеет.
Юки падает в двух шагах от долгожданного спасения. Дым разъедает глаза. В лёгких полно копоти. Она пытается откашляться, но только набирает в рот больше гари. Горло горит, язык плавится. "Обернись! Ты ещё можешь спастись!" Растрескавшиеся от жара губы кривятся в зверином оскале.
– Именем древнего, явись предо мной! – шепчет Юки и чувствует, как сознание ускользает, завесив взор непроглядной тьмой.
________________________
Снежинки оседают на лице колючим льдом. Киоко крепче стискивает замёрзшие ладони на животе. Она не доживёт до утра. Не важно. Но ребёнок! Нельзя позволить ему погибнуть вместе с матерью. Так много надежд рассыпятся прахом. Женщина кричит. Её отчаяние эхом разносится по зимнему лесу. Трещат ветки старого дуба. Испуганные шумом птицы вспархивают вверх и уносятся в чащу.
Киоко из последних сил поднимается. Она опирается спиной о грубый древесный ствол. Пальцы немеют, тяжелеют веки, в голове туман. Женщина шепчет слова древней молитвы, едва шевеля посиневшими губами. Её стекленеющий взгляд обращён в белое небо. Последняя надежда на спасение угасает вместе с бледными лучами закатного солнца. Киоко разжимает руки на животе. Дышать становится сложнее. Она опускает голову и закрывает глаза. Не существует никаких древних. Никто не явится на зов.
Лёгкие шаги почти не различимы за воем метели. Человек, укутанный в огненное одеяние, останавливается перед занесённой снегом женщиной. В янтарных глазах читается любопытство. Это ли указанная в пророчестве спасительница? Прервёт ли она века служения балансу? Он замечает округлый живот, слышит мереное сердцебиение ребёнка. Нет, не женщина освободит древнего бога. Сын!
– Поднимайся! – мужчина протягивает ладонь. – Ты не умрёшь сегодня, Киока Широи. Боги приготовили тебе иную участь. Но для этого придётся встать.
– Вы? – глаза женщины распахиваются в ужасе. – Древний бог-защитник – это вы?
– Не вижу здесь никого другого, – он усмехается, демонстрируя острые клыки. – Поднимайся! Или уже не хочешь спасения?
Киоко хватается за протянутую ладонь и едва не отдёргивает руку от жара. Магия огня опасна и непредсказуема. Владеющие ею – опасны вдвойне.
– Что вы хотите за мою жизнь?
– Сущий пустяк, – мужчина помогает ей подняться на ноги, передаёт часть внутреннего тепла через прикосновение. – Мне нужен преемник. Хочешь сохранить сыну жизнь, отдай его мне.
– Он ведь ещё не родился!
– И не родится, если я оставлю тебя здесь. Подумай.
Киоко обхватывает свободной рукой живот. Чувствует толчок изнутри. Уже скоро. Ребёнок готов поприветствовать мир.
– Будь по-вашему, – с горечью шепчет она. – Но я не отдам его сразу.
– Поверь, – успокаивающе говорит мужчина, – он не нужен мне сейчас. Через 18 лун. Встретимся на этом же месте.
Киоко едва успевает кивнуть, как снежное торнадо закручивает её в тугой кокон и уносит прочь.
_____________________________
В размеренную тишину врывается отдалённый шум дождя. Аромат мокрой травы и листьев ударяет в нос. Юки морщится, поворачиваясь на другой бок. Доспать. Ещё пару минут.
Ей снится мать. Молодая, счастливая, живая. Юки видела фотографии. Слышала имя, которое старейшины клана произносили шёпотом, думая будто девочка отвлеклась. Киоко Широи. Женщина, на которую возлагали большие надежды. Та, что их не оправдала. Она ушла, оставив после себя только горечь, тоску и крошечную дочь.
Во сне Киоко сидит на опушке леса. С неба падают пушистые снежинки. Они оседают на лице женщины влажными каплями. В руках она держит плотно завёрнутый свёрток. Холод и метель не причиняют матери и ребёнку вреда. Зима — время бьякко. Именно в этом сезоне снежные лисицы чувствуют себя наиболее комфортно.
Во сне Киоко улыбается, убаюкивая дитя. Падающий с неба снег укрывает женщину от чужих глаз, создаёт вокруг незримую преграду. Пересечь такую способны только другие бьякко или более древние ёкаи. Из свёртка доносится счастливый смех.
Шум дождя становится ближе. Юки ёжится на импровизированной постели из мха и опавших листьев. Она улыбается во сне. Но уже через мгновенье первые капли ливня достигают лица, больно хлещут по щекам и заливаются в ухо. Юки в ужасе распахивает глаза. Вокруг скрипят деревья, шуршит трава, раздаются птичьи крики. Девушка резко садится. Она вертит головой в разные стороны. Лес. Куда ни посмотри, повсюду лес.
Первым делом Юки осматривает собственные ноги. Ни порезов, ни ожогов на коже нет. Она пробует встать. Затёкшие мышцы не слушаются, приходится опереться спиной о ствол массивного дуба. Девушка вытягивает перед собой руки. Сломанные ногти свидетельствуют о том, что пожар не приснился. На левом запястье Юки замечает браслет, которого никогда не носила. Красноватый металл, явно пролежавший долгие годы в сыром и темном месте, неприятно царапает. На его поверхности видны витиеватые узоры. Юки никогда не видела подобного. Ни в учебниках, ни на картинах в библиотеке.
Дождь заканчивается так же внезапно, как начался. Наблюдая за раскинувшейся над кронами деревьев радугой, Юки замечает, что левый её край указывает на неприметную тропинку в сторону чащи. Она следит за ней взглядом, насколько хватает. Тропа явно обжитая, сохранившая тепло человеческих шагов. В сердце леса определённо кто-то живёт. И он явно хочет, чтобы Юки нашла его сама.
Браслет на левом запястье звенит, будто поёт одному ему известную мелодию. Но Юки понимает. Это древнее заклинание. Она сама прочитала такое, задыхаясь в огненном кольце.
Зажав красный металл ладонью правой руки, девушка делает шаг в сторону скрытой тропинки. Если древние откликнулись на призыв, ты обязан вернуть долг.
#о_лисах_и_лисах
