Истина не горит
Жар локализуется в животе и расползается по телу волнами. Киоко стонет. Вокруг суетятся медики. В изголовье кровати о чём-то тихо переговариваются старейшины. Женщина напрягает слух, но никак не может сопоставить слова с образами. Внутри бушует неизвестно откуда взявшийся пожар. Температура повышается с каждой секундой. Что-то не так. С ней случилось нечто в корне неправильное. Бьякко не горят изнутри.
— Вы можете помочь? – в сознание проникает голос Казуи. – Она такая горячая. Это не нормально.
— Она прикасалась к дикому огню, — не разобрать, кто говорит. – Мы ничего не можем сделать. Против такой магии всё напрасно.
— Это моя жена! – Казуя срывается на крик, у Киоко закладывает уши. – И мой сын! Наш будущий…
— Мы попытаемся спасти ребёнка.
Кто-то кладёт ледяную ладонь ей на лоб. Пламя внутри рычит, рвётся наружу, сопротивляется давлению холода. Необузданный огонь. Киоко скручивает в спазме. Она выгибается дугой, что-то внутри надламывается. Слышится всхлип Казуи. Множество ледяных ладоней обхватывают женщину за руки и за ноги, пригвождают к матрасу. Молоденькая медсестра прикладывает руки к её животу, закрывает глаза, прислушивается. Огонь ревёт внутри. Кажется, внутренние органы плавятся. Киоко ощущает запах горящей плоти. Медсестричка отдёргивает руку: кожа до запястья покраснела и покрылась ожогами.
— Не могу, — она плачет, баюкая повреждённую конечность. – Это слишком далеко внутри. Ничего не поделать.
— Отойди! – Казуя наклоняется к лицу Киоко. – Я сам справлюсь.
Он обхватывает ладонями её щёки, как делал всегда, чтобы успокоить. Жар поднимается из лёгких выше. Киоко чувствует, как сгорают голосовые связки. Она больше никогда ничего не скажет. Глаза застилают слёзы, и лицо мужа расплывается в бесформенную кляксу. Женщина хочет попросить прощения. Если бы только она послушалась старейшин. Если бы только не пошла к старому дубу. Но это традиция. Все матери семьи Широи посещали священное место перед родами. Так заведено.
Дикий огонь рвётся наружу. Слёзы испаряются, не успев пролиться. На лице Казуи можно увидеть страдание, но он не отступает. Верит, что сможет укротить пламя. Он – старший бьякко. Сильнее этой магии нет ничего. Его губы шевелятся, но Киоко не слышит слов. Только рёв пламени внутри собственного тела. Только угасающее сердцебиение сына. Она открывает рот, чтобы закричать, но с губ падают искры.
Пожар за секунды охватывает женщину с ног до головы. Кровать вспыхивает следом. Животного крика Казуи она уже не слышит. Необузданная огненная магия уничтожает её сознание быстрее, чем первые искры слетают с губ.
___________________
Юки ступает босыми ногами по мокрой траве. Периодически ступни царапает мёртвыми ветками. Она чувствует боль, смакует каждый укол и радуется, что жива. В дневном свете покрытые царапинами руки выглядят синеватыми. Ноги – тоже в синяках и ссадинах. Общий вид она может только представлять.
Охотники-бьякко слышат девушку раньше, чем она достигает опушки. Юки встречают натянутыми луками. Лишнее движение – мгновенная смерть. Она поднимает руки в примирительном жесте. Самый молодой из охотников медленно опускает оружие. Он узнаёт форму пансионата. За ним луки убирают остальные. Самый старший из них прихрамывая спешит вперёд.
— Дитя, что с тобой случилось? – Юки ловит своё отражение в удивлённых глазах.
— Маленькая неприятность, — она почтительно опускает голову. – Прошу, проводите меня в пансионат для мальчиков, что в низине. Там учится мой брат. Мне необходимо сообщить ему кое-что важное.
Преподаватели всегда говорили, что врать – плохо, но про ложь во спасение никто не упоминал. Юки научилась виртуозно притворяться ещё в детстве. По-другому не дожила бы до совершеннолетия.
— Я учусь на старшем курсе в пансионате, — самый молодой охотник подозрительно щурится. – Кто твой брат? Наверняка мы знакомы.
Юки улыбается так искренне, как возможно. Кто её брат? Хотелось бы знать. До последних часов она считалась единственным ребёнком матери. К тому же отнявшим у бедняжки жизнь. Сколько благих дел могла совершить Киоко Широи, если бы не долгожданная беременность! Юки слышала подобные причитания от всех, кто имел счастье знать её маму. А это добрая половина клана. Неудивительно, учитывая, чьей женой была Киоко.
— Не думаю, — она качает головой. – Мой брат обязательно рассказал бы о тебе, учись вы вместе. О таком красивом юноше нельзя молчать, когда у тебя сестра на выданье.
Лесть работает лучше выдумки. Молодой охотник краснеет, хихикая как подросток, и отворачивается. Старшие товарищи бегло осматривают девушку. Лица у них ошарашенные и напуганные. Юки не терпится оказаться в непосредственной близости от зеркала. На кого она похожа сейчас?
Они молча ведут её прочь из леса, обступив плотным кольцом. Незамужняя женщина не должна приходить в мужской пансионат без сопровождения отца или других законных представителей. Юки отчасти благодарна за охрану. Так не придётся сталкиваться с удивлёнными возгласами и косыми взглядами. Ей повезло, что охотники не узнали сразу. Последняя Широи. Стыд и позор фамилии. Посредственная бьякко. Хорошо, что родители не дожили.
У деревянных ворот старший охотник поворачивается к девушке.
— Подожди здесь, нужно оповестить старейшину пансионата о твоём визите. Они должны подготовить отдельную комнату для встречи с братом. Кстати, как его имя? Кого позвать?
Юки закусывает губу. Попалась. Она даже не подумала, что для встречи с мнимым братом нужно назвать имя. Настоящее не скажешь – вмиг поймают на лжи.
— Сето, — она выуживает из памяти семью соседского мальчишки. – Коджи Сето.
Охотник кивает, видимо вспомнив, и исчезает за воротами. Юки остаётся стоять. Более молодые спутники с интересом поглядывают на неё. По шее ползёт холодок неловкости. Девушка покачивается с пятки на носок, нарочито смотря в сторону от спутников. Но цепкие взгляды пробираются прямо под кожу, заставляя что-то горячее и дикое шевелиться внутри. Она слышит, как шипит на солнце испаряющаяся влага. Ладони покалывает от жара. Она поворачивает руки тыльной стороной к себе и с ужасом замечает исходящий от них пар. В голове всплывает мелодия древнего заклинания. К счастью, до того, как она успевает пропеть хотя бы строчку, ворота распахиваются.
— Старейшина ждёт тебя, сестра Сето, — старший охотник указывает рукой во двор. – Он проводит в комнаты, покажет, где можно привести себя в порядок, а после проследит, чтобы брат как можно скорее явился для разговора.
— Спасибо, — только и может выговорить Юки, когда охотники едва ли не силой вталкивают её во двор пансионата.
Она не уверена, но кажется все вздыхают с облегчением, когда слышат скрежет запирающегося засова. Юки с любопытством смотрит на двухэтажное здание, раскрашенное в цвета бьякко. Она усмехается, заметив, что на одном из окон кто-то нарисовал красками пухлого ламантина в облаках. Младшие ученики, конечно же. После вхождения в возраст мальчики перестают воображать глупости, а вот девочки – начинают. Юки встряхивает головой, отгоняя лишние мысли.
Возле угла здания стоит почтенного возраста мужчина в одеяниях старейшины. Обмануть его будет куда сложнее, чем кучку охотников. Девушка завешивает лицо самой добропорядочной маской из всех и медленно ступает в логово хищника.
#о_лисах_и_лисах
